За гранью долга - Страница 90

'Отлично…' — мысленно усмехнулась я. — 'Будем бить в ту же точку… Ну, что, мальчишка, готов?'

…Корсет он расшнуровал в том же темпе, что и первый раз. Или даже быстрее. Умудрившись ни разу ко мне не прикоснуться. А когда я осталась в одной рубашке, повернулся ко мне спиной, и, сделав пару шагов, спокойно сел на валяющуюся на земле сухую ветку. Ехидно посмотрев на его затылок, я шагнула в воду, и, сделав вид, что оступилась, негромко ойкнула.

— Опять играете… — даже не пошевелившись, вздохнул Вэлш. И замолчал.

Фыркнув, я зашла в воду по грудь и начала мыться.

…После дня, проведенного в седле под жарким солнцем, омовение в прохладной воде показалось мне чем-то волшебным. И для того, чтобы, выбираясь из реки, настроиться на работу, мне пришлось вспомнить о том, что меня похитили, что мой брат лежит при смерти, а этот мальчишка тащит меня в Элирею, чтобы обменять на жизни своих родных. В общем, к тому времени, как я добралась до берега, желание работать пропало. А ему на смену пришла жажда крови. И подходящий камень среди тех, которые лежали у кромки воды, я подбирала, находясь в весьма воинственном настроении.

Однако долбануть им Утерса по голове у меня не получилось: дождавшись, пока я начну приподнимать руку для удара, мальчишка тяжело вздохнул, и, не поворачивая головы, угрюмо поинтересовался:

— Ладно, допустим, вы проломите мне череп и убежите… А дальше-то что? Вы искренне надеетесь, что вам удастся справиться с Томом? Или вам кажется, что, стоит выйти на какой-нибудь тракт, как первый попавшийся крестьянин узнает в вас принцессу?

— Откуда вы знаете, что я делаю? — спросила я.

— Ваше высочество! Я — воин… Я не слушаю, а слышу… И не смотрю, а вижу… Разницу чувствуете?

— Что вы сказали? — дернувшись, словно от удара розги, вскрикнула я.

— Если вы наденете рубашку, то я смогу повернуться и объяснить…

Наскоро приведя себя в порядок, я одернула подол, и, выпрямившись, уставилась на невесть как оказавшегося рядом мальчишку.

— Не поворачивайтесь назад… — не отрывая взгляда от моих глаз, попросил он. — Сколько камней крупнее моего кулака лежит между вами и рекой?

Я судорожно сглотнула: для любой Видящей этот вопрос был полон смысла. Но Утерс-то Видящим не был! Или, все-таки, был?

— Штук пять… Один — с мою ладонь, остальные меньше… — стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, ответила я.

— Вы неискренни… — усмехнулся Утерс. — Только что, стоя в воде лицом ко мне, вы выбирали, каким из них можно проломить мне голову. И оценивали не только их размеры и вес, но и то, как они лежат. И прикидывали, удастся их поднять бесшумно, или нет… А сейчас вы пытаетесь меня убедить, что у вас проблемы с памятью… Ладно, не хотите говорить нормально — не надо… Тогда пошли ужинать — завтра у нас будет такой же тяжелый день, как и сегодня…

Глава 41. Иарус Молниеносный

— Гонец от барона Зайда, сир… — заглянув в палатку, доложил Ухо.

— Пусть войдет… — отставив в сторону тарелку с завтраком и стряхнув с усов крошки хлеба, приказал король.

— Входи… — донеслось снаружи, и в палатку, кланяясь на ходу, ввалился запыленный, потный и еле стоящий на ногах воин.

Не обращая никакого внимания на стоящего в шаге от него Тарана, гонец скинул с плеча берестяной футляр, и, еще раз поклонившись, молча протянул его королю.

— Что это? — срывая печать барона, поинтересовался Иарус.

— Вчера вечером в Зайд прилетел голубь, сир. Из Свейрена… — почему-то глядя в пол, пробормотал воин. — Его милость приказал доставить вам полученное послание как можно быстрее…

— И ты столько времени добирался до ущелья? — удивленно посмотрел на него монарх.

— У Пастушьей заимки лошадь сломала ногу, сир… Дальше я бежал…

— Вот… Хоть кто-то относится к службе, как полагается… — угрюмо посмотрев на Тарана, вздохнул Иарус. И, жестом приказав гонцу выйти из палатки, развернул вытащенный из футляра свиток…

Пробежав глазами сообщение, монарх не поверил своим глазам. И перечитал его снова. А потом, с хрустом сжав кулаки, мертвым взглядом посмотрел на Тарана:

— Барона Игрена и тысячника Эриша ко мне! Живо!!!

…Командир Медведей влетел в палатку буквально через пять минут. И, склонив голову, замер рядом с прикрывающим вход пологом.

— Ты, и пять сотен твоих воинов — в Запруду. На смену Барсам барона Игрена. Дашь захватить крепость воинам Правой Руки — посажу на кол… — уставившись в глаза военачальнику, процедил король. А потом, прислушавшись к происходящему снаружи, рявкнул: — Где Игрен?

— В Запруде, сир… — засунув голову в палатку, доложил Ухо. — За ним уже послали…

— Эриш! Ты меня понял?

— Да, сир!

— Выполняй…

…Следующие полчаса Иарус чувствовал себя огромным куском льда, в толще которого бурлит раскаленная лава. Сдерживаться было неимоверно трудно: рука то и дело тянулась к мечу, а глаза примеривались к опорным столбам, столу и даже шее ни в чем не виноватого телохранителя, выбирая место для удара. Представляя себе, что ему, королю, пора начинать опасаться каждого из своих подданных, начиная с телохранителя и заканчивая последним конюхом, монарх медленно сходил с ума от бешенства. Поэтому, когда снаружи раздался перестук копыт, ему пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы успокоиться. В итоге, заставив себя положить трясущиеся руки на подлокотники походного трона, Иарус несколько раз глубоко вдохнул, и, решив, что в состоянии более или менее связно излагать свои мысли, кивнул ожидающему команды Тарану: