За гранью долга - Страница 87

С другой стороны, для того, чтобы пройти в северное крыло, он должен был иметь возможность свободного входа во дворец и примелькаться личной охране моего брата. А еще — являться близким другом, сослуживцем или родственником барона, арестованного после дуэли с Коэлином.

Несмотря на то, что мечников такого уровня в Свейрене было сравнительно немного, уверенно назвать имя убийцы я не смогла — пройти в северное крыло мог почти каждый из двадцати лучших мечей королевства; как минимум шестеро из них состояли с Ярмелоном в приятельских отношениях, а дальними родственниками приходились четверо.

Немного поломав голову, я вдруг сообразила, что телега начинает замедляться, и тут же забыла про личности предполагаемых убийц, решив, что сейчас важнее разобраться с причинами своего похищения и решить, какую тактику поведения с похитителем надо выбрать, чтобы выжить.

К моменту, когда угрюмо молчащие мужчины стащили с меня тушу дохлого теленка, я четко поняла, что мое похищение не могло входить в планы убийцы. Ибо о том, что я каждую ночь навещаю раненого брата, знал только Коэлин. И что желание прихватить меня с собой у убийцы возникло после того, как он меня оглушил. Мысленно кляня себя за выбор платья со слишком глубоким декольте, я попробовала прислушаться к своим ощущениям, а потом мысленно обозвала себя дурой: насиловать меня в спальне моего брата, зная, что в любую минуту патруль может обнаружить тела убитых телохранителей, не решился бы даже самый большой любитель молоденьких девушек.

'У тебя еще все впереди…' — 'успокоила' себя я, и панически взвыла: туша лошади вдруг уползла в сторону, перед моими глазами мелькнуло заляпанное какой-то мерзко выглядящей слизью днище телеги, земля и, наконец, появилась задница, затянутая в полотняные шоссы…

'Успокойся! Тебя просто закинули на плечо!' — закрыв глаза, подумала я и превратилась в слух:

— Удачи тебе, Молот… Убери деньги, сынок — они тебе еще пригодятся… И не мучай ее особо — баба, она баба и есть… Что с нее возьмешь? Не бери грех на душу… Убей, но не мучай, ладно?

— Спасибо, что помог, дядько… — глухо отозвался Молот. — И за совет идти в армию — тоже спасибо. Только что делать с этой тварью, я решу сам… Не поминай лихом…

— Э-эх… — вздохнул падальщик, и земля под ногами парня повернулась и сорвалась с места…

Первые пару минут с начала движения меня трясло, как в лихорадке: каждая заминка Молота, продирающегося сквозь кустарник, казалась мне остановкой, а его прикосновения к моим бедрам — началом насилия. Однако когда он миновал заросли, и, углубившись в редколесье, перешел на бег, я полностью перестала понимать происходящее: мест, где можно было бы потешить свою похоть и прикопать труп, было хоть отбавляй, а он все ускорял и ускорял бег!

'Насилие пока отменяется…' — ехидно сообщил внутренний голос. — 'Этот самый Молот решил тебя сначала отмыть…'

'Не смешно…' — подумала я. И ужаснулась: во время одного из мотаний из стороны в сторону я увидела перевернутую гладь Мутной!!!

'От вас обоих, ваше высочество, жутко воняет падалью…' — продолжило издеваться мое второе 'я'. - 'Поэтому, прежде чем вспомнить о том, что ты — женщина, ему надо ополоснуться…'

После этой мысли я впала в оцепенение и на какое-то время перестала соображать…

— Том?

— Да, милорд?

— Присмотри за ней, пока я выкупаюсь и переоденусь… Смердит от меня, как от трупа двухнедельной давности…

Трава бросилась мне в лицо, и я не сразу поняла, что меня просто аккуратно кладут на землю…

— За НЕЙ?! — ошарашено спросил этот самый Том, и, сделав шаг, появился в поле моего зрения.

— Принц Коэлин при смерти. Ранен. Не мной… В общем, нам его не довезти… — откуда-то из-за моей спины расстроено отозвался Молот. — Поэтому мне пришлось прихватить его сестру…

— Прихватить женщину? — в голосе молодого мужчины, выправкой и статью похожего на профессионального солдата, прозвучали нотки, в которых я с удивлением расслышала осуждение, стыд, и, кажется, даже презрение!

— Она — дочь Иаруса Рендарра по прозвищу Молниеносный. Того, кто захватил Запруду и в настоящий момент убивает жителей Элиреи. Того, кто собирается пройти огнем и мечом по нашим домам и ленам. Тот, чьи воины, вырвавшись из ущелья Кровинки, начнут резать мужчин и насиловать женщин… Она — тот самый аргумент, кото-…

— Она — ЖЕНЩИНА, ваша светлость… — перебив(!) своего сюзерена и упрямо набычившись, повторил Том. — А никакой не аргумент. И этим все сказано… А аргумент — вот! В этом мешке… — он взмахнул рукой, и из мешка в его руке выкатилась отрубленная голова!!!

— Не все, Том… — не обратив на голову никакого внимания, тяжело вздохнул Молот. — Я понял это только сегодня… Я пока не могу объяснить словами, но чувствую, что так НАДО! Да, я понимаю, что решение, принятое сгоряча, может оказаться неправильным… Но… я так решил, и это — мой выбор. И моя ноша… Я знаю, что не вправе перекладывать ее на чужие плечи, поэтому, если ты мне не веришь, то могу… вернуть тебе твое слово… обратно…

Набрав в грудь воздух, Том дикими глазами посмотрел на меня, потом — на своего сюзерена, и, медленно выдохнув, еле слышно пробормотал:

— Нет. Ошибаться могу и я… Поэтому, пока я не увижу, чем все это закончится, слово я не заберу…

— Тогда принеси чересседельные сумки и начни седлать коней…

…Услышав плеск воды и звяканье сбруи, я поняла, что обе стороны пришли к какому-то согласию. И, решив, что время подумать у меня есть, принялась осмысливать полученную из их разговора информацию: